Актёры из-под палки

Целую неделю тридцать пять владимирских школьников не сидели у компьютера и не портили глаза у телеэкрана. У них было занятие куда интереснее и ответственнее. Организовать целый фестиваль – это вам не шутки!

Шоколад - это вкусно, сладко и, конечно, ассоциируется с детством. Но для владимирских ребят это ещё и название театрального фестиваля. Целая неделя – спектаклей, обсуждений, игр, общения.

Фестиваль «Шоколад», принцип которого «дети детям», прошёл в третий раз, но впервые руководство им было полностью отдано в руки школьников – участников шестой городской театральной смены.

В лагере, расположившемся в средней школе №1 г. Владимира, ребята проводили весь день – с раннего утра и до позднего вечера, и возвращались домой «без задних ног». Мало того, что фестиваль требовал большой организаторской работы – коллективы разместить и развлечь, зрителей встретить-рассадить, так ещё и программа фестиваля была необычайно разнообразной. В этом году на участие в «Шоколаде» заявились 11 коллективов, и показали они 16 спектаклей самых разных жанров и для самой разной возрастной аудитории.

В середине смены к ребятам приехал столичный гость, актёр театра «Около дома Станиславского» Дмитрий Богдан. Заядлые телезрители могут припомнить его в роли следователя Мити в сериале «Следаки». А для киноманов он – эпатажный пионер-переросток Арсений из фильма «Шапито-шоу», который уже успели окрестить культовым.

И вот, он приехал – удивительно скромный. Без пионерского галстука – атрибута своего героя Сени, но зато в футболке с цитатой из «Шапито-шоу»: «Не стоит смешивать два мира – реальный и вымышленный, реши для себя, какой ты предпочитаешь».

По словам Дмитрия, на приглашение приехать к владимирским ребятам он откликнулся потому, что сам в своё время ходил в театральную студию, так что ощущения знакомые. Участников театральной смены почётный гость познакомил с актёрским тренингом по биомеханике Мейерхольда, чем сам Дмитрий занимается уже несколько лет.

По Дарвину, обезьяна в начале пути превращения в человека взяла в свои лапы палку. Так и в тренинге по биомеханике Мейерхольда – чтобы овладеть актёрской техникой, нужно научиться работать с деревянной жердью. Всё просто: требуется синхронно подкидывать и ловить палку в нужной позе. Но выполнить задание не так-то просто, и актовый зал то и дело наполняется грохотом.

— Я тоже так начинал, - подбадривает ребят Дмитрий. – Не бойтесь, что она падает, ведь это всего лишь палка!

Кто-то сел, так и не добившись результата, кто-то пошёл до конца и даже попробовал удержать равновесие палки локтем, плечом и подбородком.

— В тот момент я поняла, что с равновесием и реакцией у меня явно есть проблемы, - позже рассказала участница смены Елизавета Лапенко. - Но зато попытка делать все синхронно с ребятами очень сплачивает.

Небольшая «пресс-конференция», на которой гость общается с участниками театральной смены, - обязательная часть программы визита на «Шоколад». В ходе встречи ребята узнали, что если бы Дмитрий был не актёром, то хоккеистом, и сейчас он даже успешно играет за любительскую хоккейную команду; что во время севастопольского детства сменил пять школ и что его кинодебют состоялся в сериале «Иванов и Рабинович». И, конечно, участники пресс-конференции узнали ответ на всех интересующий вопрос – как Дмитрий попал в актёры.

— Моя жизнь с 7 лет связана с театром. Но актёром быть я, на самом деле, не собирался. Когда приехал в Москву поступать, уже поздно было, конец лета. И я особо не готовился. В поезде плохо выучил совершенно невыгодную прозу – отрывок из «Капитанской дочки». Все учили страстные куски, орали, что-то такое… А у меня было: «Отец мой, Андрей Петрович Гринёв, родился там-то...». Потом я вспомнил одно стихотворение Лермонтова, и ещё плохо выучил одно стихотворение Бодлера. Всё. Вся программа.

Как и многие поступающие в театральный, Дмитрий отправился прослушиваться во все вузы, и везде «слетел». Оставался ГИТИС, также Щукинское училище, где удалось дойти аж до третьего тура. Но и в «щуке» поджидала неприятность.

— После конкурса выходят, и вторую фамилию говорят: «Богдан, спасибо». Всё... Я себе говорил: «Ну что, не поступил и не поступил», а сам иду, а внутри пустота разливается. Конечно, расстроился. На следующий день пошёл в ГИТИС, но меня случайно встретил человек, который поступил на мой курс, сказал: «Тебя ищет худрук». Я зашёл в театр. Худрук, Юрий Николаевич Погребничко, говорит: «Ты сказал, что платить не будешь за обучение... Но если хочешь, ты можешь быть вольнослушателем первые полгода, а потом мы тебя зачислим. А за то время, когда ты будешь учиться, мы будем тебе платить зарплату как актёру театра». - «А что я ещё должен делать?» - «Ничего». Я говорю: «Я подумаю»… Позвонил родителям. Они говорят: «Да, давай, потом разберёмся». А знакомая сказала: «Срочно беги к худруку, соглашайся, пока он не передумал. Это шанс». Ну, я пошёл в ГИТИС прослушиваться.. Потом вернулся к худруку и сказал: «Я согласен».

Ну а что значит – быть актёром, Дмитрий Богдан рассказал Старту33.

— Многие считают, что кино и театр – способ легко прославиться.

— Да, к сожалению. Но у актёров как: ты можешь быть сверхкрутым, но тебя может никто не знать. А если вдруг повезёт, что ты крут и тебя знают, - это же совпадение!

Сейчас можно вообще не сниматься в кино, и не быть артистом, чтобы прославиться. Зачем? Есть же реалити-шоу всякие, где все становятся звёздами на пустом месте. Сейчас время такое, что можно раскрутить кого угодно. Я вообще не люблю Вуди Аллена… Нет, у него есть замечательные фильмы, но там он либо не играет либо текста почти нет. Но он снял недавно фильм «Римские приключения». И там среди других сюжетных линий есть такая: к офисному работнику вдруг на улице подбегают репортёры - снимают, вопросами закидывают. Он начинает в лимузинах ездить, спит со всеми примадоннами... И когда он уже привык к славе, толпа точно так же с него переключается на другого прохожего: «Ой, смотрите, он круче!» - и все бегут к нему. Вот, примерно такое время.

— А не обесценивает ли всё это актёрскую профессию?

— Конечно, обесценивает. Но, понимаешь, она всегда такая была! Это мы так думаем, что раньше было лучше. Нет! Допустим, взять МХАТ – там что, все хорошо играли?.. Сам МХАТ – первая труппа - прожил недолго. Сейчас маленькие группы людей, театров продолжают работать хорошо. Массы, я думаю, всегда делали наоборот. Почитать князя Сергея Михайловича Волконского, он был великий театральный деятель того времени. Интересные вещи писал - ну, один в один, то же самое, что происходит сейчас. Один в один! Это он писал столетие назад. А Шекспир в «Гамлете»? Почему этого никто не помнит?

— Сейчас есть такое мнение, что старое поколение актёров уходит, а достойных продолжателей нет. Что представитель нового поколения актёров может на это ответить?

— Поколение актёров – кто это? Люди одного возраста? Не знаю! Знаменитости? Если в этом плане, они есть, они считаются маститыми профессионалами, кто приходит на ум, – Олег Меньшиков, Никита Михалков, Евгений Миронов, Сергей Безруков.

— Всё-таки, это категория 40+...

— Да, но это и есть то поколение, о котором идёт речь, на которое сейчас все смотрят как на богов. Конечно, это актуальный вопрос – где поколение знаменитых молодых актёров. Должен же быть второй «Современник», вторая Таганка! Где они, где? Мне всё-таки кажется, это поколение сейчас подрастает.

— Невозможно обойти стороной «Шапито-шоу». Вроде, фильм успешный, и роль Сени – интересная, было много положительных откликов. Но фильм прошёл и - какой результат?

— Прошёл и прошёл…Что-то не многое поменялось. Впрочем… Если бы не было этой роли, я бы сюда не приехал. Наверное, если бы я внутри, в моём существе, хотел какого-то успеха, я бы был другим человеком. Может быть, мне это и нужно – спокойно, постепенно идти вперёд. Погребничко хорошо сказал: «Зачем вам бежать спринтерскую дистанцию? Бегите длинную». Тут ведь тоже такой момент: всплывёшь, а потом надоешь. Или прогремишь, а потом тебя забудут, а что сделал – непонятно. Таких ведь много встречается. Смотришь на людей, которые снимаются в сериалах – они рвут и мечут: там, сям. Я их работ не видел, потому что я из другой среды, непотребительской. Понятно, что актёры идут в сериалы, чтобы заработать деньги – в Москве их нужно очень, очень много. Мне тоже хочется денег. Но идёшь на какой-нибудь кастинг, а потом думаешь: «Ну, не позвонили – и слава Богу!» Ведь сериалы – это работа, там нет творчества.

«Шапито» – это первая работа, которую я попробовал полностью сделать так, как я хочу. На самом деле, меня не утвердили. Пришёл на кастинг – не попал… История длинная была. И герой – совершенно на меня не похожий. И, честно говоря, мне не очень-то нравится, как я там сыграл. Но там я именно художественно работал над образом. И нужно учитывать личность режиссёра Сергея Лобана, специфику съёмок. Это был творческий процесс всей группы. Например, были длинные сцены – по 3-4 минуты, - снятые одной камерой. И таких по 25, 27 дублей. Каждый раз смотрели то, что получилось, потом пробовали сделать иначе. Это была действительно работа, и она была в кайф, хотя денег я ею не зарабатывал.

— Актёрство часто связывают с тщеславием, а по вам и не заметно.

— Тщеславие – и не только в актёрской профессии, есть просто люди, которые раздувают себя. А что касается актёров... В День театра были поминки Валерия Викторовича Прохорова, гениального актёра нашего театра. Показывали фильм, там он сказал такую фразу, я запомнил: «Как только ты на сцене услышал, что сыграл хорошо, сразу вылетаешь на 10-15 минут из процесса». Это факт. И Станиславский старался возвращать людей в трезвое состояние, хотел, чтобы актёр не был таким. Актёр должен искать святое искусство, как сказала Фаина Георгиевна.

— Что есть актёрство для вас?

— Это очень сложный вопрос, вопрос длиною в жизнь. Я не могу шаблонной фразой сказать, хотя, может быть, это было бы лучше, чем моё умствование. Но я пытаюсь искренне ответить, а это не всегда получается красиво. Есть много точек зрения, например, - это терапия, и для актёра и для зрителей. Но когда я выхожу на сцену, я не могу сказать, что занимаюсь терапией. В данный момент - это бывает редко и каждый раз по-разному и то не зависимо от меня, я испытываю кайф, наслаждение, драйв. Это как в музыке: есть какая-то детская радость оттого, что ты играешь, оттого, что ты вошёл в ритм. Какое-то сильное, другое ощущение жизни. Я хочу быть другим, хочу испытывать эмоции, чувства, которые разливаются внутри. Я не могу ездить на метро в офис, видимо, аппарат у меня такой… Мне нужна цель какая-то недостижимая, и чтобы я к ней шёл.

Я мечтаю увидеть очень крутой театр, очень крутой. Чтобы просидеть там два часа, выйти и не понимать, где находишься. Но как это сделать? Планка у меня задёрнута очень высоко – на уровень Евгения Леонова, Иннокентия Смоктуновского, Марлона Брандо, и я от этого, может быть, даже мучаюсь, потому что никогда покоя себе не нахожу. Может быть, если я не вижу такого театра, который хотел бы, кто знает, вдруг у меня получится его создать. Может быть, я для этого, собственно, и занимаюсь этой профессией – чтобы однажды увидеть то, что я хочу.