Тонометр в доме нужнее чайника

С 1 апреля 2013 года стартует диспансеризация населения. Перед ее началом самое время поговорить о здоровье в широком смысле, отталкиваясь от извечных русских вопросов – что делать? с чего начать? кто виноват? Эти вопросы Старт33 адресовал кандидату медицинских наук, заслуженному врачу Российской федерации, главному врачу владимирской поликлиники №1 Александру Кирюхину.

— Александр Викторович, в контексте предстоящей диспансеризации вы как-то сказали, что современный человек должен знать свою болезнь и управлять своим здоровьем. Пожалуйста, расшифруйте этот термин подробнее – что такое управление здоровьем и чем оно отличается от самолечения, которое медики испокон веку ругали и от которого нас всех предостерегали?

— Знаете, сейчас самолечение я иногда бы приветствовал. Очень сильно изменилась ситуация в обществе, мы живем не в социализме, но еще и не в капитализме, изменились общественные отношения, появился класс богатых и класс бедных, есть частная медицина и государственная. Сегодня лечение имеет стоимость, порой немалую. Раньше люди копили на смерть, «гробовые», сейчас надо копить на лечение. Посмотрите, кругом бесконечные обращения больных людей за материальной помощью, сбор средств на операции или дорогостоящее лечение. На фоне огромных государственных вливаний в медицину это выглядит немножко дико.

Но это есть, и не надо никого обманывать, настраивать на то, что если попадешь в беду, то тебе помогут. Нет. Если попадешь в беду, надеяться надо только на себя. Поэтому самолечение как никогда важно.

— Звучит пессимистично...

— Пессимистично, но спасительно. Разумный человек в этой ситуации должен думать – как быть, что делать дальше? И должен приобретать определенные знания, необходимые для самолечения.

И учителем пациента должен быть врач, готовить людей к тому, чтобы они сами умели оказать себе помощь.

Даже при банальным ОРЗ врач может несколько минут найти, чтобы рассказать больному, что и как у него обстоит, почему ему делают определенные назначения, что сам больной должен предпринимать. Своих врачей я всегда настраиваю на такую просветительскую беседу. Но я сталкиваюсьи с тем, что люди ленивы в получении знаний. Лишь немногие интересуются чем-то выходящим за рамки профессиональных компетенций.

А интересоваться своим здоровьем надо, и критично относиться к советам, стараться проверять информацию. Если предстоит операция, ты обязан поинтересоваться, кто тебя будет оперировать, на каком оборудовании, с каким наркозом. Если выписали лекарство, надо почитать инструкцию. Правда, инструкции сейчас огромные, как романы, там столько противопоказаний и побочных эффектов описано... Избыток информации тоже вредит, человек начитается и бежит в панике: «Доктор, что вы мне назначили?! Я же умру!» На самом деле фармкомпании просто страхуются от возможных судебных исков, вот и впихивают все что можно: предупредили – значит, не виноваты. В последнее время почему-то и Минздрав стал им в этом помогать, с нас требуют информацию обо всех побочных действиях, хотя самому Минздраву это совсем не нужно...

— Все-таки у врача на приеме мало времени на санпросвет, в СМИ медицинская информация чаще всего носит рекламный характер или, как у Елены Малышевой, превращается в шоу. Самостоятельно разобраться сложно – в Яндексе на любой вопрос найдешь два противоположных ответа. Чему верить, где учиться?

— Разумный человек и из рекламы извлечет что-то полезное. Малышеву я редко смотрю, у нее, конечно, шоу, а куда ж денешься, это телевидение. Но она врач и в силу своей профессии полностью шоуменом не станет, все сделает аккуратно. Теми знаниями обладать, что она дает – лучше, чем никакими. Умный человек полезное отовсюду вытащит.

Сейчас при медучреждениях существует много разных школ - школа диабета, школа гипертонии и т.д. Там мы говорим, что заболевание есть, но ты с ним будешь жить в ладу. Научим, как и что измерять, научим, что кушать, научим какую таблетку пить до и после. Как жить со своей болезнью, не перенапрягая ее – иначе она обязательно отомстит.

Есть школы для беременных, там учат и будущих мам, и пап – некоторые из них более «беременные», чем их жены. Водителей учат навыкам первой помощи. Все это тоже самолечение.

Сейчас очень распространена, например, гипертоническая болезнь, поэтому в каждом доме обязательно должен быть прибор для измерения давления, тонометр. Он нужнее, чем чайник, мясорубка или блендер.

— Пожилым людям и глюкометр, наверное, нужен? Я своим родителям давным-давно и то и другое купила...

— И глюкометр - великое дело, не надо каждый раз сидеть в очереди в поликлинике, сдавать кровь на сахар. Любой человек в состоянии сам померить себе давление и сахар.

Появился и прибор, который определяет сатурацию – содержание кислорода в крови. Это очень актуально. Случается, что люди при гриппе, пневмонии умирают от отека легких. У больного высокая температура, пришел врач, назначил лечение, госпитализировать не счел нужным, а через 2-3 часа - отек легких и смерть. А этот прибор покажет: содержание кислорода 90 –госпитализация, меньше – реанимация, 94 – можно дома оставить. Стоит прибор от 600 рублей до полутора тысяч, но спасает жизнь. В доме, где есть маленькие дети, он обязательно должен быть.

— С измерительными приборами все ясно. Но сейчас идет повальная реклама различных физиоаппаратов, которые лечат буквально все. Люди их активно покупают. Но как-то не верится в панацеи...

— Ну конечно, это было б такое счастье. Я бы тоже пару приборчиков купил. На самом деле физиотерапия пришла домой, и это хорошо. С одним условием: рекомендацию должен давать врач, и только он.

Если брать мою специальность – пульмонологию, то есть прибор компрессорный небулайзер. Его я своим больным рекомендую купить, показываю, как с ним обращаться. Я – врач, я его порекомендовал, я несу ответственность. Если возник приступ удушья, не надо ждать приезда «скорой», просто заливай лекарство сам или с помощью родственников, пользуйся – и ты спасен. Это тоже физиотерапия.

Или кислородотерапия на дому. Ее цена - 15 лет жизни человека.

Я впервые применил ее еще в 1980-м году. Для одного из ответственных руководителей с тяжелейшей дыхательной недостаточностью мы незаконно, вопреки запретам, установили в подъезде кислородные баллоны, он дышал по 18 часов в день и еще 8 лет жил и работал. А сейчас есть компактные приборы размером с тумбочку. И они крайне необходимы легочным больным.

Все это элементарные вещи. Мы очень любим все масштабное: громкие победы, уникальные операции, супердорогое оборудование. При этом сотни и тысячи людей по-прежнему умирают от аппендицита, язвы, гриппа и других банальных болезней.

Или взять такое явление, как храп. Это не только вопрос дискомфорта окружающих. Храп – причина внезапной смерти ночью и гипертонии утром, импотенции, нарушения сердечного ритма, ДТП из-за внезапного засыпания водителя за рулем. При этом есть прибор для так называемой сипап-терапии. Надеваешь на ночь маску, и проблема снимается.

Самолечение? Да. Но разумное. Нельзя переходить степень риска, надо отдавать себе отчет, где сам можешь справиться, а где уже надо идти к доктору.

— Причем, наверное, в государственную больницу. У нас частные врачи за сложные случаи пока не берутся...

— Государственную медицину мы отождествляем с доступной и отчасти бедной – я не беру крупные центры, а именно такие небольшие учреждения, куда обращаются с самыми обычными, банальными вроде бы болезнями – но любая большая река начинается с малого ручейка. Частная медицина пока больше занимается обследованиями, диагностикой, выигрывает в плане сервиса, комфорта – это тот случай, когда судят по одежке. Но я думаю, что в ближайшем будущем доля частной медицины серьезно вырастет.

А пока разные бывают ситуации. К хорошему врачу идут, где бы он ни работал, и хорошему врачу прощается многое, даже ошибка. Доктора учатся на отрицательном опыте, на положительном научиться сложно.

— Говорят, что «у каждого врача свое кладбище»...

— Вот в Японии, если у врача умирает пациент, он вешает на дверь фонарик. И пациент идет к тому, у кого фонариков больше. Вероятно, больной чувствует, что такой врач опытнее. Есть своя философия в медицине.

А у нас пытаются осудить врача. А вдруг он берется за безнадежные случаи, от каких отказываются другие? Хорошо помогать тем, кому заведомо можешь помочь. А кто поможет остальным? У нас ведь сейчас даже термин появился – «экономически невыгодные больные». Это же страшно! Скатывание здравоохранения на чисто экономические рельсы, этот примитивизм – это страшно. Да, надо считать, но ведь не только! Не одни же деньги мерило всему. Это как в семье – если во главе угла только деньги, то вроде все благополучно, а счастья нет, тепла нет. Главенство финансово-экономической службы в медицине – это неправильно. Считать надо, но цифра должна быть живая, за ней человек должен стоять.

Критерии очень сильно поменялись. Я без ностальгии вспоминаю СССР, там тоже проблем до черта было. Но тогда, если выписал недолеченного больного, был страшный скандал. А сейчас первичен экономический критерий. Для чего реформируют здравоохранение? Для экономии денег.

Наше дело человеку помогать. Не судить, не обвинять, а помогать. Наш человек и так кругом виноват, государство любит его во всем обвинять, он такой гаденыш у нас! Проблема с ЖКХ – это ты сам виноват, читай внимательнее договор. Депутаты плохие – тоже ты виноват, сам выбирал. Обвиняем, что болеет. Ах, ты еще и куришь – лечить не будем! Ах, ты и пьешь – вообще умри. Конечно, вредные привычки – это плохо, но обвинять не дело врача, на то есть другие органы, наше дело – помочь и вылечить.

Надо вставать с головы на ноги. Амбулаторно-поликлиническая помощь должна строиться совершенно по-другому и должна быть более приспособлена к людям. Мы говорим, что переносим основную помощь из стационара в поликлинику. Это правильно, многие стационары после обеда работают как гостиницы, вся диагностика проходит до 14 часов. Но что мешает при сокращении коек ввести круглосуточную диагностику? Вечером пациент поступил – а утром готов к операции. Вот это и будет эффективность.

Больные умирают в стационарах чаще всего по выходным. Дежурный врач один, не справляется. Ну так увешайте всего пациента датчиками, выведите данные на мониторы, чтобы один врач за всеми следил – это и будет модернизация.

Так же и слово капитализм. Разве это капитализм? Вот в Оргтруде был когда-то капиталист – он построил не только фабрику, но и общежитие, школу, больницу. Потому что был заинтересован в развитии производства и сохранении рабсилы. А теперь во Владимире кто что построил? Детсад, школу, больницу? Какие капиталисты? Говорят, что морально-нравственные принципы в медицине упали. А в целом в обществе они разве сохранились? Нет. Но они должны сохраниться у отдельного человека. При чем тут общество? Ты на себя смотри...

Осудить врача легко. А судьи кто? Судить врача должны только коллеги. Во всем мире так, и нет большей кары, нежели быть изгнанным из профессионального сообщества. А ныне общество опускает врачей, и агрессия по отношению к врачам велика как никогда, пациент может себе позволить все что угодно...

— Наверное, еще одно следствие такого принижения врачей – это расцвет нетрадиционных способов лечения, появление множества шарлатанов, лже-целителей...

— Я всегда считал, что открытие клиники Миронова означало нашу недостаточно хорошую работу. А целители… Ну, они же используют различные травы, и прочие средства, которые и официальная медицина использует. Мы зачастую недооцениваем природу и переоцениваем свои знания и свой опыт. А к природе надо прислушиваться.

Главный принцип работы целителя прост: очень внимательно слушай и очень внимательно смотри, и в большинстве случаев поставишь правильный диагноз. Врач тоже может работать народным целителем – и очень хорошим. Но целитель никогда не сможет работать врачом. И хороший целитель не перешагнет грань, не станет обещать избавления там, где это невозможно. Хотя случаи есть разные. Наверное, в жизни чудеса все же бывают.

— Александр Викторович, а вы сами с какими-то необъяснимыми, загадочными случаями сталкивались?

— У врачей много всяких историй. Загадочный случай…. Да, но это было чудо со знаком минус… Это было давно, в начале моей деятельности, я тогда работал завотделением в химзаводской больнице. Была пациентка с тяжелой сердечной недостаточностью, отеком легких, и мы никак не могли понять причины этого явления. Аппаратуры хорошей не было, рентген в темной комнате, который ничего не показал... В итоге женщина погибла, а в сердце у нее нашли три швейных иголки. Потом выяснилось, что она была портнихой, и, как обычно делают женщины – иголочку втыкают в лацкан халата с левой стороны… Чтобы швейная игла попала в сердце, это редкость, один случай из тысячи, а чтоб сразу три – вообще уникальный.

— А сейчас, наверное, с помощью УЗИ разобрались бы быстро? Спасли бы женщину?

— Да, я всегда говорю – если б нам при татаро-монгольском нашествии хоть один бы пулемет «Максим» на Золотые ворота! Увы...

— Александр Викторович, давайте «закольцуем композицию» - вернемся к тому, с чего начали, а именно к диспансеризации. Это хорошее дело? Нужное человеку для управления здоровьем?

— Это очень хорошая вещь. Мы хоть на тоненькой ниточке – силенок мало - но будем проводить ее и боимся не за себя, а за то, что пациент может не прийти. Речь идет о людях молодого возраста, в котором закладывается здоровье, но о нем еще не думают. В этом возрасте впереди только счастье, а не болезни. Но хотя бы замеры надо произвести, чтобы впоследствии знать, на каком же этапе возникла болезнь. Может быть, пришедшие на диспансеризацию задумаются о своем образе жизни, статусе в социуме. Заполнив анкету, может быть, задумаются и не выкурят лишнюю сигарету, не выпьют лишнюю рюмку. Даже о том, куда отдыхать ехать. Нас ведь, врачей, об этом не спрашивают, едут куда угодно и даже без прививок. И теперь мы лечим, подумайте только, лихорадку западного Нила - век бы ее не видать!

И еще вот какое соображение. На каждого подлежащего диспансерному осмотру государство выделяет полторы тысячи рублей. Проигнорировать диспансеризацию – все равно, что эти деньги в форточку выкинуть. Но никто же из своей зарплаты полторы тысячи в форточку не бросает. Раз уж дают – надо брать. Не так уж часто нам государство что-нибудь дает. Не надо отказываться!