Дойти до Страсбурга

В наши дни, при столь часто употребляемом словосочетании «права человека», сложно найти того, кто ничего бы не знал о Европейском Суде в Страсбурге, который этими самыми правами и занимается. Трудно представить, но этот орган правосудия вошёл в нашу, российскую жизнь сравнительно недавно – 15 лет назад. Сейчас в Европейском Суде находятся более 33 тысяч заявлений из России. Зачем наши сограждане обращаются с жалобами в Страсбург и имеют ли шанс там отстоять свои права? Об этом мы побеседовали с владимирским адвокатом Филиппом Багрянским, который защищает интересы россиян в Европейском Суде по правам человека.

— Как, думаю, понятно из названия, Европейский Суд был создан именно для того, чтобы защищать права человека. При этом любой человек может обратиться в него с жалобой против европейского государства, обвинив его в нарушении права, гарантированных Европейской Конвенцией.

Что касается меня и моих коллег по адвокатскому бюро, то мы стали специализироваться на обращениях в Европейский Суд потому, что внутри России, к сожалению, права и свободы человека защитить практически нереально.

— Знакомая фраза: «Я буду жаловаться в Европейский суд».

— Первоначально эта фраза воспринималась окружающими примерно как «я на вас Папе Римскому пожалуюсь». Но после того, как россияне стали одерживать победы в Европейском Суде одну за другой, отношение к Суду изменилось. Причем не только у простых граждан, но и судей и чиновников. Сейчас Европейский Суд уже как нечто экзотическое не воспринимается. Вполне реальный, работающий механизм защиты прав человека. В качестве иллюстрации – дело Ходорковского. Европейский Суд признал, что имело место нарушение права на справедливое судебное разбирательство, и если постановление вступит в силу в неизменённом виде, то приговор Ходорковскому власти должны будут отменить.

— А владимирцы - насколько они активны в отстаивании своих прав?

— «Владимирских дел» в Европейском Суде пока совсем мало, насколько нам известно, их чуть больше десятка.

С другими субъектами Российской Федерации не сравнить. В России есть регионы, которые в Европейском Суде называют «чёрными дырами», и из них граждане жалуются наиболее активно. Это Ростовская и Воронежская области, Чеченская Республика. Кстати, 90% наших доверителей проживает в других регионах.

Все это, конечно, не значит, что во Владимирской области права человека нарушаются меньше. Просто владимирцы, наверное, не осознали пока в полной мере, что за свои права надо бороться и бороться до конца.

Хотя необходимо также отметить, что говорить о «владимирских делах» в Европейском Суде можно весьма условно, ведь заявителями по ним могут быть и не жители Владимира. Например, первое владимирское дело было вынесено по жалобе гражданина Таджикистана, содержащегося во «Владимирском Централе».

Правильнее вообще говорить об активности россиян в целом. Если судить по количеству жалоб, то надо отметить, что количество россиян, пытающихся бороться за свои права в Европейском Суде, постоянно растет.

— Их так много?

— Десятки тысяч. Россия лидирует по числу жалоб, поданных в Европейский Суд. Достаточно сказать, что на данный момент в Суде практически каждая пятая жалоба из России. Но справедливости ради надо отметить, что около 98% жалоб Европейским Судом признаются неприемлемыми. То есть до рассмотрения по существу доходит ничтожное количество.

— Почему же так много жалоб отбраковывается?

— Если не вдаваться в подробности, то эти 98% поданы с нарушением процедуры, установленной Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Это основной нормативный акт, который закрепляет права, которые можно защитить в Европейском Суде, а также устанавливает специальную процедуру рассмотрения жалоб.

Почему-то считается, что в Европейском Суде дело выиграть очень легко, для этого не нужно быть не только юристом, но и даже Конвенцию читать не надо. На самом же деле Европейский Суд – очень сложный механизм, успешно воспользоваться которым может лишь человек, понимающий, как он работает.

Но те 2% рассмотренных по существу жалоб сделали Европейский Суд очень популярным в Европе и в России, в результате чего, срок рассмотрения жалоб просто пугает. Если раньше срок рассмотрения составлял около 5 лет, и все этим фактом очень возмущались, то теперь, когда срок рассмотрения может достигать 10 лет, пятилетний срок вспоминается с ностальгией.

Конечно, Европейский Суд предпринимает большое количество мер для того, чтобы уменьшить нагрузку. Большая часть требований направлена на ужесточение требований к жалобам. Но, кроме этого, Судом проделывается серьезная работа по пропаганде знаний о Европейском Суде и Европейской Конвенции.

Сотрудники Секретариата и даже судьи выступают с лекциями по всей Европе, пишут статьи, участвуют в различных семинарах и форумах, они доступны прессе. Так они пытаются разъяснить, в первую очередь, юристам, когда и как надо обращаться в Европейский Суд.

— А Владимир судьи Европейского Суда не обошли стороной?

— Судьи и во Владимир приезжали – судья от России Анатолий Ковлер (сейчас уже бывший судья) и судья от Италии Владимиро Загребельский. Кстати, оказалось, что у судьи Владимиро Загребельского предки отсюда. Он даже нашел село, в котором было имение. Село до сих пор существует. Судья съездил туда и на кладбище нашёл могилы своих предков.

— На что же жалуются россияне?

— Самая распространённая категория жалоб – неисполнение государством судебных решений. Но, говоря откровенно, дела эти очень скучные и однообразные.

Часто граждане жалуются, что их избивают сотрудники полиции, колоний, СИЗО… Конвенция гарантирует, что человек не должен подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию, а государство обязуется эффективно расследовать все подобные случаи. С этой же гарантией связаны многочисленные жалобы на условия в СИЗО. До середины нулевых они были ужасны. Буквально, в камерах, рассчитанных на 10 человек, содержалось по сорок. Там спать негде было. Питание и лечение тоже были соответствующие. Европейский Суд очень много вынес постановлений против России, где признавал обращение с людьми в следственных изоляторах бесчеловечным.

Сейчас ситуация меняется, я считаю, в том числе благодаря Европейскому Суду.

Другая распространённая категория дел связана с правом на свободу и личную неприкосновенность. В ходе разбирательства по уголовным делам обвиняемые зачастую чрезмерно длительно содержатся под стражей. Человек формально невиновен, но находится в СИЗО месяцы и годы, а ведь бывает, что его в итоге оправдывают. И представьте, 5 лет из жизни выкинуть! Не говоря о том, в каких условиях он всё это время находился. С ним обращались, как со скотом. Но существуют ведь и альтернативные меры пресечения – подписка о невыезде, домашний арест, залог, личное поручительство. Всё-таки, сейчас благодаря обращениям в Европейский Суд эти меры стали применяться чаще. Людей по-прежнему слишком часто арестовывают, но уже не содержат под стражей так долго. Проходит какой-то срок, и хоть и со скрипом, но удаётся добиться освобождения, например, под домашний арест. Это, конечно, важно.

Последняя тенденция – граждане часто жалуются на то, что государство провоцирует их на совершение преступления. О чём идёт речь. Например, к наркоману сотрудниками полиции подсылается агент-провокатор, который просит продать ему дозу. Тот соглашается, видя, как страдает его «товарищ по несчастью», после чего его тут же задерживают за сбыт наркотиков. А суд его признает виновным и приговаривает к длительному сроку лишения свободы. Так вот, Европейский Суд такие методы «борьбы с преступностью» не приветствует, а считает их провокацией.

— А какие у вас были интересные дела?

— В принципе, у нас каждое дело в Европейском Суде интересное. Если говорить о делах, по которым уже вынесены постановления, то, например, один наш доверитель, отбывающий наказание во «Владимирском централе», за «чрезмерную активность» в защите своих прав был «наказан». Сотрудники тюрьмы вызвали спецназ и устроили показательную акцию: его вывели в коридор и избили. И, разумеется, у российских правоохранительных органов он защиты не нашел. Пришлось обращаться в Европейский Суд, который признал нарушение его прав и присудил ему 25 тысяч евро в качестве компенсации морального вреда и расходов. Хотя власти пытались всё изобразить так, будто этот человек сам набросился на спецназовца, и тот ударил его дубинкой, чтобы защититься...

Из дел, которые рассматриваются сейчас, одно касается вопроса о беспристрастности суда – это довольно редкая категория дел. Суть его в том, что наш доверитель был приговорен к лишению свободы судом первой инстанции, а в суде кассационной инстанции, где рассматривалась его жалоба на приговор, один из трех судей был человеком, который когда-то работал с ним в одной юридической фирме, и в результате конфликта на профессиональной почве был нашим доверителем уволен. Второй судья из этой тройки – бывший следователь, который в своё время возбудил в отношении нашего доверителя уголовное дело, объявил его в розыск и даже задержал. Позже выяснилось, что дело было возбуждено безосновательно. Разумеется, приговор оставили без изменений. Сейчас практически вся процедура рассмотрения дела в Европейском Суде завершена, и мы ожидаем вынесения постановления.

Во второй половине июля начало рассматриваться очень важное для нас дело, в котором мы ставим вопрос о том, что бесчеловечные условия содержания в СИЗО нарушили право нашего доверителя на справедливое судебное разбирательство. Наша логика заключается в том, что содержась в бесчеловечных условиях, обвиняемый не может эффективно защищать себя, поскольку он физически и морально истощён.

— А представим такую ситуацию: власти проигнорируют постановление Европейского Суда. Что тогда? Что может грозить стране?

— Чисто теоретически возможны политические санкции. Существуют надзорные органы, которые следят за исполнением постановлений. И в целом можно сказать, что решения Европейского суда в России исполняются.

Вообще, есть меры индивидуальные и общие. Индивидуальные касаются конкретного человека. Допустим, суд присудил заплатить ему компенсацию 10 тысяч евро. И в плане присуждения сумм государство выполняет всё исправно, бывали случаи задержек, но в этом случае выплачивается пеня. Если нарушено право на справедливое судебное разбирательство по уголовным делам, случаи отказа от пересмотра приговора нашими судами редки. Были проблемы по гражданским делам – судьи саботировали предписания, и потребовалось вмешательство Конституционного суда.

Общие меры – это системные изменения. Допустим, признали, что человек долго содержался под стражей в СИЗО в бесчеловечных условиях, присудили ему компенсацию, власти выплатили, но условия в изоляторах не меняются, и суд продолжают заваливать делами.

Глядя на это, Европейский суд решил внедрить так называемые «пилотные постановления». Если из какой-то страны поступает слишком много жалоб на какую-то проблему, то суд выбирает одно или несколько дел, рассматривает, признаёт нарушение прав конкретного гражданина, а вторым пунктом – констатируют нарушение статьи на системном уровне. Государству даётся время на исправление ситуации. Сейчас в отношении России вынесено два таких постановления: связанное с неисполнением судебных решений, и связанное с условиями в СИЗО. Возможно, будет пилотное постановление по провокациям. Но это только мое предположение.

Вообще, надо заметить, что в двух словах эту ситуацию не опишешь, я излагаю в очень упрощенном виде. И не только касаемо этого конкретного вопроса, но и вообще.

— Если отойти от темы именно Европейского Суда и поговорить о правах человека в целом, то, если верить опросам, большинство граждан России считают, что их права не соблюдаются.

— Думаю, что с этим и так для всех все очевидно. Конечно, не соблюдаются. Всё упирается в суды – именно они должны хорошо работать. Если силовые органы чудят, на кого гражданину уповать? На суд. Защити, оправдай гражданина – и неповадно будет устраивать провокации, фальсифицировать дела. Но у нас в стране оправдательных приговоров – 2% от общего числа, хотя во всём мире их четверть, пятая часть. А у нас, к сожалению, «органы» не ошибаются.

Другое дело, что виноваты в этом, в том числе, сами граждане. За свои права они активно не борются, предпочитая просто «плыть по течению» и ругать власти.

— Сейчас в России в целом и во многих регионах есть уполномоченные по правам человека. На деле это что-то даёт?

— Хорошо, что они есть, что я могу сказать… Но не в них дело. Если суды, адвокаты, прокуроры будут хорошо работать, то и правосудие будет отправляться надлежащим образом. Уполномоченные тогда в принципе будут не нужны. Такое пристальное внимание общества к различным уполномоченным в последнее время, на мой взгляд, говорит о том, что суды, да и адвокатура с прокуратурой, со своими задачами не справляются.

— А вообще как-то меняется ситуация в области прав человека в России?

— Как я уже говорил выше, небольшие положительные изменения есть. Но в целом ситуация меняется в худшую сторону. Пока, скажем так, говорить о чём-то хорошем поводов нет. Приоритетными для наших властей, да и для общества, сейчас, к сожалению, как кажется, являются социально-экономические задачи.

Что ж, что у нас, адвокатов, непочатый край работы.