Ценная мелочь

Антон отправлялся в путешествие, первое самостоятельное. Путь его лежал в реабилитационный лагерь «Шередарь» в Киржачском районе — на смену для братьев и сестёр детей, победивших тяжёлые заболевания. 

Антону было 2 года, когда его трёхлетний брат Артур заболел. Конечно, это стало шоком. Мама мальчиков Наталья Парвицких и представить не могла, что эта беда коснётся её семьи: раньше она была уверена, что онкологией болеют дети только у неблагополучных родителей. Такого мнения, видимо, придерживаются и земляки Натальи, которые и поныне косо смотрят на семью, выискивая, что же не так…

Артуру тогда поставили тяжёлый диагноз: острый промиелоцитарный лейкоз. Шансы — 50 на 50...

Увы, во Владимирской области нет даже детского онколога: лечение поручено педиатрам. Соответственно, нет и специализированных отделений в больницах. По воспоминаниям Натальи, лечение во Владимире было сопряжено с рядом трудностей, первая из которых — финансовая. Только за анализ, подтверждающий или опровергающий диагноз, сразу нужно было заплатить порядка 20 000 рублей — сумму, не всем доступную. Больничные условия также были далеки от идеальных, например, большой проблемой было принять душ (из-за его отсутствия). Кровати — неудобные, деревянные. Дверь в уборной (это, видимо, незыблемая больничная традиция) нужно уметь крепко держать. Наверное, всё это можно было бы спокойно перетерпеть, если бы в больнице не приходилось практически жить. Наталье пришлось познакомиться и с сестринским делом (например, менять капельницы), потому что медсестра физически не успевала вовремя обежать всех детей в отделении.

Департамент здравоохранения Владимирской области не отказывается от того, что проблемы в сфере детской онкологии действительно имеются. Идут поиски специалиста для Областной детской клинической больницы. В то же время, несмотря на значительные вложения в развитие «взрослого» онкодиспансера, для детей в обозримом будущем ничего не изменится. Большинство маленьких пациентов сейчас отправляются на лечение в Москву. 

Впрочем, не стоит воспринимать слова Натальи как тотальную критику. Лечащий врач Артура, Наталья Малинкина, сыграла немаловажную роль в победе над болезнью: именно она помогла маме Наталье связаться с благотворительным фондом «Виктория», который взял на себя расходы по лечению мальчика сначала во Владимире, а затем (когда первый курс терапии не помог) и в Москве. 

Так Артур попал в Центр детской гематологии им. Дмитрия Рогачёва. Что интересно, Дмитрий Рогачёв — это вовсе не учёный, не выдающийся врач. Это мальчик-пациент, в 2005 году рассказавший в письме о своей заветной мечте — поесть блинов с президентом России Владимиром Путиным. Глава государства это желание исполнил — в августе того же года он навестил мальчика, а заодно поговорил с врачами и согласился с тем, что НИИ детской гематологии необходима своя клиника. Больница открылась в 2011 году. Сайт медучреждения сообщает, что заказчиками строительства выступили сами врачи, они же принимали активное участие в проектировании. Из государственного бюджета были выделены деньги на строительство, благотворительный фонд «Подари жизнь» собрал около 400 миллионов рублей на оснащение клиники оборудованием. Сейчас «Рогачёвская» больница считается самой крупной и наиболее технически оснащённой клиникой Европы. Дети проходят обследование, лечение и последующие консультации бесплатно — это обеспечивают благотворительные фонды. 

— Врачи там все идеальные. Удивительные, добродушные. На любую мелочь реагируют, любой боли уделяют внимание. Чего бы ни было, всё решают. Лечащим врачом Артура была Ульяна Николаевна Петрова. Даже если я что-то увижу на ребёнке — она уже летит ко мне. Работают, наверное, и днями, и ночами, и без выходных, что меня поразило. И сейчас, если нужно сдать какие-то анализы — звонишь ей, она: «Да-да, привозите». 

Поразили Наталью и бытовые условия больницы, и современное оборудование — то самое, что было куплено на деньги жертвователей со всей России. С помощью специального аппарата Артуру очистили клетки костного мозга. И это для него означало — жизнь. Сейчас Артур — обычный, здоровый мальчик, первоклассник, ученик художественной школы, участник духового оркестра. Стоило пожертвований безымянных благотворителей, не правда ли? 

Путёвка в детство

...Антон отправлялся в путешествие. Ехал он в реабилитационный лагерь «Шередарь» на смену для «сиблингов» — здоровых братьев и сестёр детей, победивших рак. Впереди его ожидала неделя, полная событий и приключений на тему «Космос». Вместе с ним в этом захватывающем путешествии побывали ещё 74 ребёнка из двух десятков регионов России, а также из Беларуси.

— «Сиблинги» — наиболее травмированные психологически члены семьи. В специальной литературе их называют «тени выживших». Будучи здоровыми физически, они подвержены сильнейшему эмоциональному напряжению — находясь в вынужденной изоляции [родители посвящают всё время больному ребёнку], они испытывают чувство страха, гнева, обиды, злости. И наша задача — восполнить этот образовавшийся дефицит внимания, ласки, любви и заботы. Находясь в «Шередаре», «сиблинги» чувствуют себя в центре внимания, чувствуют, что они не одиноки, знакомятся с такими же ребятами, как они, с те ми же проблемами. Плюс, мероприятия, которые с ними проводятся в лагере, направлены на то, чтоб вернуть им уверенность в себе, позволить им делать то, что они раньше никогда в жизни не делали, внушить им, что они все могут, — говорит директор реабилитационных программ «Шередаря» Владислав Сотников. 

Как для вылечившихся мальчиков и девочек, так и для их здоровых братьев и сестёр готовят программы, построенные по методике терапевтической рекреации. Дети благодаря активному вовлечению в разнообразные творческие и спортивные занятия, с одной стороны, по-новому раскрывают свой потенциал, а с другой, иначе воспринимают окружающий мир и себя в нём. Программы ориентированы на детей с разными физическими возможностями, в том числе, и с ограниченными. Для особенных ребят создана доступная инфраструктура. Волонтёры и персонал, работающие на смене, проходят предварительный отбор и обучение. То есть, случайные люди туда не попадают. Главная цель, которой всё подчинено, — здоровое развитие ребёнка, отмечают в «Шередаре».

У Артура, как и у всех, кто оказывался на его месте, не было детства. Больница, капельницы, запреты. Даже после выздоровления его не отдали в детский сад из опасения подхватить какую-нибудь болезнь, что опасно для слабого организма. А в прошлом году от другой мамы и снова через доктора Малинкину Наталья узнала о «Шередаре». Артура отправили на весеннюю смену, хоть и не без маминых сомнений:

— Вообще не знала, как один поедет... Но он мне сказал: я хочу в лагерь, к  ребятишкам. Ребёнку, конечно, хочется на волю. Мне было боязно — мало ли чего случится. А вдруг не понравится... Мысли разные приходили. Но когда по возвращении увидела его счастливое лицо, поняла, что напрасно волновалась.

Уезжал обычный мальчик из посёлка, вернулся «какой-то городской, отдохнувший, как с курорта», говорит Наталья. Осенью была ещё одна поездка на реабилитационную смену и, что важно, — Артур пошёл в школу. Там-то и пригодились все те навыки общения, что мальчик приобрёл в «Шередаре». Сейчас он, можно сказать, заводила в классе. А рассказы о том, как интересно в реабилитационном лагере, так вдохновили брата Артура — Антона, что тот решился поехать на смену один, несмотря на то, что мальчишки неразлучны. 

О важности ста рублей

Фонд «Шередарь» был создан Михаилом Афанасьевичем Бондаревым, генеральным директором компании ВКС-International House, и существует на пожертвования компаний и частных лиц, иногда получает гранты и субсидии. Денежные поступления в благотворительный фонд составляют всего 30%, основная часть помощи приходится на товары, ресурсы и материалы. Более 1000 волонтёров приняли участие в сменах фонда за пять лет его существования в качестве вожатых и педагогов.

Основная часть жертвователей — обычные люди с невысокими доходами. Они дают, сколько есть: кто сто рублей, кто пятьсот, кто тысячу. Так, совместными усилиями, получается творить чудеса.

В 2016 году, по данным CAF Россия, средняя сумма пожертвований составила 3856 рублей (3300 — в 2015-м). Совершают пожертвования благотворительным организациям около половины россиян. Большинство (90%) помогают детям. Вырос процент помогающих взрослым, пожилым. Позитивной динамике в отношении благотворительности не помешали экономические трудности. Также, согласно исследованиям, Россия вошла в топ-10 из 24 стран, заняв восьмое место по объему частных пожертвований в благотворительные организации по отношению к размеру ВВП.

Тем не менее, по уровню вовлечённости в благотворительность наша страна всё ещё значительно отстаёт от Америки и Европы.

Что мешает жителям России помогать друг другу? Возможно, низкие доходы. Возможно, боязнь мошенников. Может быть, «постоянно забываю». Или — «пусть государство занимается своими обязанностями». 

— Государство, безусловно, должно решать проблемы граждан. Тем не менее, многие фонды берут на себя часть функций государства, помогая незащищенным слоям населения. Кроме того, существуют такие направления помощи, которыми во всех странах мира занимаются только благотворительные организации. Например, психосоциальная реабилитация детей, перенесших тяжелые заболевания, эту работу и в США, и в Европе ведут некоммерческие и негосударственные — благотворительные организации,  — говорит директор благотворительного фонда «Шередарь» Ксения Давидсон. —  И главное, конечно, помнить, что помощь ближнему — это забота каждого. И люди, которые не могут мириться с несправедливостью и хотят помогать, всегда найдут способ. Они жертвуют деньги, они помогают материалами, они едут волонтёрами. И мы считаем, что не нужно искать виноватых, нужно брать и помогать самим. Делать добро — это забота каждого. 

Для многих чужая беда — что-то далёкое, пока сам не оказался в беспомощности. Вот и Наталья признаётся, что теперь стала отзывчивее к людям.

— Никогда не сдавала кровь, но в Москве стала донором. Раньше недоумевала: что они там сдают, зачем? Тут уже стала переосмысливать, поняла, как много это значит. 

Пока вы читали эту статью, возможно, кто-то пожертвовал некую сумму — может быть, крупную, может быть, совсем незначительную. Возможно, следующим жертвователем станете вы? А потом эти деньги спасут чью-то жизнь. И кто-то, как Наталья  Парвицких, скажет: «Кому-то спасибо за всё. Я не знаю их имён, но большое дело делают». 

Ирина Курочкина