Захар Прилепин — о высоком искусстве и международной политике

В последний день зимы в поточной аудитории ВлГУ прошла встреча с российским писателем и журналистом, участником войны в Чечне, участником ряда митингов, известным своими правыми взглядами, Захаром Прилепиным.

Встреча — часть проекта «Высокое искусство — детям» и прошла в рамках ежегодных Французовских чтений. Захар Прилепин рассказал, что перед встречей побывал в мастерской Бориса Французова и был зачарован его работами. «Творчество Французова абсолютно совпадает с моим ощущением родины», — отметил писатель и добавил, что если будет переиздавать свои книги, то хотел бы, чтобы работы Французова были иллюстрациями для нее.

Владимир для Прилепина — город знакомый. «Я был здесь тысячу раз, когда проезжал из Нижнего в Москву (Захар Прилепин живет в Нижнем Новгороде, - ред.). Раньше, когда мы ездили на электричках без билетов, «на собаках», нас часто высаживали здесь во Владимире и мы бродили по центру».

Еще одним частым вопросом, который собравшиеся задали практически в начале встречи был «как повлияла на вас война в Чечне?». Захар Прилепин еще раз призвал не сводить его творчество к психологическим последствиям войны.

— Этот вопрос очень часто задают за рубежом. Когда я был на французском национальном радио, первым вопросом был «вот вы, Захар, были в Чечне, наверное это вас так сильно травмировало, что вы стали писателем?». Так как вопрос уже сам заключает ответ, я, чтобы не спорить с французами, сказал «да, конечно да». Ведущая продолжила: «ну наверное и для всех ваших товарищей это стало такой травмой, от которой они потом не смогли оправиться?». Я говорю «ну да, товарищи потом многие переживали тяжело», хотя, конечно, товарищи переживали не настолько тяжело, как хотелось бы французам.

Следующий вопрос был: «И для всей России это была такая крупная травма, после которой она не восстановится многие годы, а может и не поправится вовсе». Я отвечаю «ну да-да, для России было тяжело». Затем на французском радио включили заставку с жуткой страшной музыкой, и после нее меня спрашивают «ну вот вы перенесли Чечню, вышли с совершенно разрушенной, раздробленной психикой оттуда, ваши товарищи также... и вот вы начали писать...».

Я в этот момент устал от такого диалога и неожиданно сам для себя говорю: «Знаете, а русские вообще очень любят воевать... и делают это с удовольствием. И могут на ваш выбор продемонстрировать это в любой европейской стране». Дальше секунд семь на французском радио была полная тишина, а это много для профессионального эфира, и после мы перешли к обсуждению моих книг.

Достаточно быстро монолог писателя перешел в общение с залом. Спрашивали о том, какие фильмы нравятся, как относится к событиям на Украине, к каналу «Дождь» (на котором он одно время работал), к патриотизму и к либеральным ценностям. Захар отвечал афористично.

О патриотизме:

— Сейчас стало нормальным называть свою страну «рашкой», «совком», а фраза «пора отсюда валить» произносится как «здрасьте». Многие люди живут с чувством, что они никому ничего не должны, а должны им. Я считаю, если ты живешь в «рашке», то уезжай в ту страну, которую ты будешь называть полным именем.

Ощущение родины, это и есть ощущение свободы - растворенность в ее истории, не отделенность от культуры. Свобода как возможность перемещаться из точки А в точку Б — ерунда. Вот Серафим Саровский никуда не ездил, разве он был не свободен? Или разве товарищи, которые ездят в Турцию и Египет, свободнее его? С другой стороны, выбор между родиной и свободой должен быть в сторону свободы.

Про Украину:

— Первоначально выступления народа были реакцией на отношение к коррупционному режиму Януковича. Сначала у меня не было никаких эмоций по поводу ситуации на Украине, кроме некоторой солидарности. Тем не менее, уже скоро отношение изменилось — я тогда написал «тренд с Европой не выгоден Украине». Той Европы, которая сейчас в глазах украинцев, в реальности нет уже лет 5-6. В Европе сейчас люди также выходят на улицы, экономические зоны поделены. Никто в Европе не хочет накормить украинцев бисквитами.

Как бы не вело себя безобразно российское телевидение, не нужно допускать русофобии. Для русских эта ситуация потенциально может закончиться плохо, в том смысле, что русских на Украине будут медленно варить в украинской культуре. На Украине сейчас действуют 40 законов, так или иначе, ограничивающих распространение русского языка.

Про культуру:

— У нас понижена планка массовой культуры. На самом деле, есть что смотреть и что читать, просто нужен некоторый гуманитарный навык для того, чтобы находить информацию. В концу 80-х казалось, что появится человек, который будет читать Валентина Распутина, Солженицына, Шолохова и Стругацких... а началось — шоу экстрасенсов.

Будущее за теми людьми, которые потребляют информацию в иерархии, согласно ее проверенности. Люди, которые работают на телевидении, они не стали умными благодаря телевидению, они пришли на телевидение умными. Смотреть телевизор, чтобы стать умным - не лучшее решение.

Про ЛГБТ:

— Сегодня тема ЛГБТ сообщества серьезно звучит у нас и на Западе. Там все уверены, что у нас все бегают за геями с овчарками и травят их. Но все-таки, нет никакой необходимости венчать этих людей и давать им воспитывать детей, это за гранью здравого смысла. Не нужно говорить, что это все пропаганда «Единой России».

Об учебнике истории:

— Всем приятной истории не существует — нужно об этом помнить. Мы можем пересматривать свою историю, но это ни в коем случае не должно идти в разрез с национальным самосознанием. Нормальные человеческие национальные чувства воспитываются на лучших эпизодах отечественной истории.